Глава первая

НАЧАЛО ТРУДОВОГО ПУТИ

ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ

   15 августа 1955 года в девятом часу утра я вышла из дома и пешком, через весь город, отправилась на работу — в самостоятельную трудовую жизнь.

   Мама стояла на крыльце. Я оглянулась: она вытирала слёзы.

   День обещал быть жарким, говорили, что такого зноя в ми не августа не было лет сто. Температура поднималась до 30!(Солнце уже стало припекать, когда я подошла к большимворотам и шагнула за деревянную ограду, во двор училища - двухэтажного здания с множеством окон, будто смотревших на меня во все глаза.

   Возле входной двери толпились девушки — шли ещё приёмные экзамены. В вестибюле тоже было многолюдно... Спросилакак найти директора, сказали, что его кабинет на втором этаже.

   …Кабинет директора показался мне складом мебели: стулья, шкафы, столы…Пахло краской — в здании ещё шёл ремонт, и, очевидно, сюда перекочевала какая-то мебель.

   Павел Петрович показал мне на стул. Села, стала осматриваться. Возле стола директора стояла женщина с девочкой, которая плакала.

   "Провалилась", — подумала я.

   Мать просила о повторном экзамене по математике.

   - Не могу, — ответил Павел Петрович. — Приём нынче сокращённый: к нам переводят два училища, поэтому решили повторных экзаменов не разрешать.

   Мне было жалко эту зарёванную девочку... "Наверное, из сельской школы", — подумала я, взглянув на её длинную юбку: в городах юбки начали уже укорачивать...

   Женщина и девочка вышли.

   Пока Павел Петрович вёл разговор, я осматривала кабинет. В книжных шкафах — папки, на стене — старое расписаниеуроков, рядом — расписание звонков. Занятия начинались в 8.00, значит, из дома мне выходить в семь утра.

   Разобрался со мной Павел Петрович быстро:

   - Пока ничего о "нагрузке" сказать не могу: Виктор Карлович, наш завуч, выйдет из отпуска через неделю. Но не меньше 24 часов — у нас уволилась преподавательница русского языка с отделения физвоспитания, возьмёшь её "нагрузку" и ещё что-то на школьном.

   Слово "нагрузка" раньше для меня обозначало нечто иное - разные общественные дела.

   И отправил меня Павел Петрович... в училищный огород - помогать сбору чёрной смородины... Среди кустов, росших под горой, встретила меня высокая черноволосая женщина в соломенной шляпе.

   -Анна Кузьминична! — сказала "шляпа" и засмеялась. Или "Кузьмовна", как зовут меня "детки"... Русский язык, литература и методики начального обучения, — говорила "Кузьмовна", протягивая руку.

   - Валя! — назвалась я.

   - Вот и хорошо, Валя! Давай собирать смородину. Бери корзиночку, ссыпать будем в вёдра.

   И началась моя "работа". Анна Кузьминична рассказывала о тех, с кем придётся трудиться. Оказалось, что объединение словесников именуется секцией — так у нас в общежитии называли десять комнат, от одного поворота коридора до другого. А возглавляет секцию Алексей Трофимович Потапов, которому уже за шестьдесят. Словесников трое: Алексей Трофимович, Анна Кузьминична и Раиса Валентиновна, которая через несколько дней выйдет из декретного отпуска. Я буду четвёртой. Кто-то приезжает из старицкого училища.

   ...Время двигалось к полудню. Стало очень жарко. Я была с непокрытой головой. Хотелось пить.

   - Шабаш! - сказала Анна Кузьминична. - Наше время кончилось. Идём домой. Завтра продолжим, если не дадут другое дело.

   До своей Ржевской я едва дотащилась. К вечеру поднялась температура, я потеряла сознание. Очнулась уже в больнице, когда мне сделали укол и положили на голову что-то мокрое и холодное. Солнечный удар!

   В больничном коридоре плакала мама, рядом с ней были Марина и Леонид Николаевич, привёзший меня в больницу. Этоон, вернувшись с аэродрома, заторопил маму и Марину, обернувших меня мокрой простынёй:

   - Что вы ждёте? Надо немедленно везти в больницу - эго же солнечный удар!

   Врач, сделавший мне укол, улыбаясь, сказал маме:

   - Да не плачьте! Жить будет ваша дочь долго и счастливо. Это её солнышко поцеловало в первый рабочий день! Благословило!

   Вот с таким "поцелуем" я и вошла в коллектив преподавателей Торжокского училища.

   Потом мне рассказывали, что Павел Петрович укорял Анну Кузьминичну:

   - Понятно, она ещё девчонка! А вы-то что? Не нашли, чем ей голову покрыть? Жарились на солнце часа три!

   Когда я вошла через дня два в учительскую, бледная как полотно, на меня смотрели во все глаза с сочувствием и, наверное, думали:

   - Ну и ну! И что с этим цыплёнком будет? Где её нашёл директор? Говорят, его ученица...

   Не знаю, так ли это было. Может быть, мне только показалось.

   Скоро я познакомилась с нашим завучем - Виктором Карловичем, который меня встретил по-доброму, даже спро­сил, какие предметы я бы хотела вести. Что я могла сказать? Я сама не знала — мне предстояло многое "открывать"... Завуч внимательно прочитал мой вкладыш в диплом, посмотрел на оценки. Больше ими за всю мою трудовую деятельность никто не интересовался...

   Виктор Карлович сообщил «Нагрузку»: 24 учебных часа в неделю в четырёх классах; русский язык и литература в двух классах отделения физвоспитания и ещё русский язык, детская литература и выразительное чтение в двух группах школьного отделения. Это были учащиеся второго курса, переведённые к нам из лихославльского педучилища. Я понимала, что им и мне придётся привыкать ко всему новому – значит, будет нелегко.

   Месяц назад мне исполнилось двадцать два года.

1. Кашкова В.Ф. Рядом и далеко: рассказы о прожитом и пережитом. Книга первая.- Торжок, 2006.- С.149.